Бывают слова мёртвые, как камни, и слова живые, как листья. Но есть живые камни и мёртвые листья.
Какое слово ты подаришь мне нынче, Говорящий в ночи? Говорящий со мной и со всеми.
Говорящий от своего имени, которое никто не знает. Улыбающийся загадочной улыбкой, которую никто не видел.
Какое слово в твоей ладони, открой и покажи.
Или там всего лишь белый мелкий песок молчания, которым заполнен сосуд времени?
И он течёт внутри гулкой клепсидры туда и обратно, шелестит мгновеньями, которые были, есть или будут,
и в каждой песчинке – крошечное зерно сущего, так и не пророненное в благодатную землю.

А здесь тишина, густая и вязкая, наполняет комнату почти до самого потолка,
и только редкие иголочки тиканья часов всплывают к её поверхности, как щепки, оставшиеся от кораблекрушения.
А за окном неумолимо светает.
И только занимающийся где-то вдалеке рассвет, с его робким небом, полураспущенными, словно старое вязание, облачками,
прохладой утра, сырым свежим лесным воздухом и неуверенными ещё трелями едва проснувшихся птиц, может разбавить эту удушающую тишину.
Только он.
Не слова, какими бы они ни были, не молчание, сколько его не набей в карманы.
Только это живое мгновение только что начавшегося дня, имеющего пока право быть любым.
И знаешь, чего мне жаль в это мгновение?
Вовсе не того, что через какие-то пять-десять минут мне придётся долго лежать, вытянувшись по струнке,
в нелепых попытках смешать сон и бодрствование.
И не того, что так бездарно будет потрачено это прекрасное утро, ведь снов я, как обычно, не запомню.
Совсем не этого мне жаль, когда открыв настежь окно, я смотрю на светлое уже небо и притихшую улочку, не тронутую ни единым случайным звуком.

Мне жаль только одного – что за лесом не видно Солнца.